ПАРУСНИК «ТОВАРИЩ», «ЦИКЛОН», «БЕЛИНСКИЙ» И СОЗВЕЗДИЕ КАССИОПЕИ (рассказ)
Перепечаев А.А.
«Морскую хронику» эту начну издалека -- с детства моего...
1961 год. Помню прабабушку свою, ей было за девяносто, -- я приставал к ней с расспросами.
-- Баба Ганя, а есть ли Бог на свете?
-- Конечно.
-- А где он находится?
-- На облаке.
-- А упади облако вниз?.. На нём-то: и сущее, и вода дождевая, и колесница, и ангелы разные… На чём оно всё удержится?
-- Божественная сила провидения... – терпеливо талдычила моя прабабушка...
-- Да-да, -- поддакивал я ей. – А коль заснёт Бог крепким сном на облаке том -- страшно себе представить, что сделается! Всё сущее оземь – да, как бабахнется!
Прабабушка, ясное дело, сердилась, взывала к небесным силам, чтоб вразумили дитя дотошное и бралась рассказывать сказки. Их она знала несметное количество. Разиня рот, слушал и слушал я сказки те, а она всё новые и новые подбавляла, чтобы не задавал ей глупых вопросов...
Было в ту пору мне четыре с половиной года – мы всей семьёй в Сибирь к ней ездили в гости. К ней и к многочисленным нашим родственникам,.. кроме тех, которые не вернулись с фронта…
Теперь поезда по рельсам не стучат так долго «та-да – да-Да…: дней десять от Одессы до Барнаула, через Москву…
Столица нашей родины, Москва! Сон волшебный: мраморное метро – смещаю-щая-ся к низине широченная площадь Красная: со людьми, со цветастыми надувными шарами, со Храмом каменным о маковках затейливой разности -- брусчатка – шагающий, как часы, караул – нескончаемая лента людская у Мавзолея, «того кудрявого дедушки, который изображён на октябрятской звёздочке» -- шпили над теремами-палатами – златоглавые купола – Царь-пушка! Царь-колокол! – крепостная стена красно-каменная, с зубчатым узором да с башнями-башенками -- горящие звёзды рубиновые – проливной, с плясовыми коленцами, бой курантов -- самодвижущийся кукольный оркестр в витрине магазина – гигантские люстры хрустальные на вокзале – огромный круглый вокзальный стол, на котором вздремнуть поместилась бы целая княжеская дружина…
А дальше – мимо стёкол оконных – проплывали леса дремучие вышиной до самого неба, лесные опушки, широкие реки, мосты, ёлки – ёлки… «та-да – да-Да…»
За окном вагона висела в авоське варёная курица... Такой курятины вкусной не сыскать теперь… С братом младшим развлекали мы пассажиров: частушки я пел, на весь вагон... Наш товарищ Берия -- вышел из доверия! и товарищ Маленков – надавал ему пинков!.. Ты, сорока-белобока – научи меня летать! Не высоко, не далёко – прямо к милке на кровать! Ты сорока-белобока…
Нам хлопали, смеялись, подзадоривали…
1963 – 1964 годы. В возрасте пяти -- шести лет мне посчастливилось «служить юнгой» на пассажирском теплоходе «Белинский» Дунайского пароходства… Капитаном был Владимир Николаевич Поперечный. Наш «Белинский». Переход река – море: Измаил – Килия – Вилково – Одесса. В Одесском порту океанские лайнеры приветствовали гудками судёнышко наше! ..? Таким способом капитаны – бывшие подчинённые Владимира Николаевича – отдавали честь своему наставнику...
Капитан Поперечный трудовую карьеру свою начал на царском флоте, ещё до Революции 17 года. Он скрывал свой возраст от любопытных, и в каждый следующий свой день рождения, проводимый на капитанском мостике, повторял, что ему всего 70. Диплом его… у него был диплом в виде грамоты, большущего формата -- весь одесский «портнадзор» сбегался поглазеть на такую диковину!
Да, были времена… В старое время диплом выдавался один раз и на всю оставшуюся жизнь, не то что ныне: пластиковые дипломчики, подтвержденьица и туча блошиная сертификатиков-корочек всяких, -- а какова их розничная цена! У-у-у!..
Пораздобрившись как-то, Поперечный поведал матросу своему Анатолию Любомировичу Золотову про то, мол, что в 1920 году принимал он участие в эвакуации белоэмигрантов, и Петра Николаевича Врангеля, в частности -- Главнокомандующего Вооружённых сил на юге России. По морю, до турецкого берега. …Показывал фотокарточки того времени.
Помню, у Владимира Николаевича в каюте имелась персональная библиотечка художественной литературы.
Визу ему назначили «короткую» -- «до Болгарии»… В Компартию он не вступал, по принципиальным соображениям.
Как я попал на «Белинский»? Владимир Николаевич разрешил!
…Мой отец связистом служил на военном флоте -- пять лет отслужил. Азбука Морзе… точка – тире… Повстречал в Килие мою маму. Потом я родился у них, а потом отец устроился плотником на килийском судоремонтном заводе. Некоторое время пожили мы в коммунальной квартире, затем получили уютную двухкомнатную квартиру... Радиола, пластинки, керосиновый запах от керогаза, шум от примуса, супы вкусные, отвратительная ложка рыбьего жира… Соседи хаживали в гости друг к другу со своими стульчиками -- телевизор посмотреть, телевизоры не у всех ещё были.
Затем родителей моих приняли на работу в Пароходство -- на «Белинский». У нас отдельная каюта была, на верхнем ярусе – моё спальное место.
На судне не скучно было: экипаж дружный, много молодёжи... Ко мне приставали с расспросами, поскольку знал я, решительно, обо всём на свете -- «маленьким старичком» называли. С серьёзным видом – им -- непонятливым взрослым толковал я, откуда дети берутся, про то что лунатики бывают только в сказке, что на вилках-ложках-гранёных стаканах и на чужих губах обитают микробы. Пел им молдавскую песню про какого-то невоспитанного Володю, возглашал немецкую речёвку, вероятно, немецких пионеров, шагающих на «ай-сунцвай». А на вопрос взрослых о том, кто такой Белинский, отвечал: милиционер.
По судовому радио звучала музыка «…на встречу утренней заре – по Ангаре, по Ангаре… Под крылом самолёта о чём-то поёт – зелёное море тайги-и».
Своя маленькая швабра была у меня, боцман подарил -- драил я ею трапы. Владимир Николаевич отчитывал матросов из-за моей педантичности: «Ы, ы? Видели, видели? Ребёнок! Понимает! А вы,.. лоботрясы, отлыниваете! Уволю с судна! Уволю! На буксир пойдёте работать! На «Гагру», на «Гагру» вас!» Однажды досталось и мне: брызнули в шутку водою из шланга в отворённый иллюминатор туалета... Вода попала на мою полосатую футболку. Уж я рассердился! Матроса-обидчика ох, и честил…
Прибытие «Белинского» на морвокзал Килии – это событие было! Раза два в неделю мы заходили. Праздник цвета и музыки! Суетились на дебаркадере «Поплавок» стиляги килийские, в узких брюках-дудочках и остроносых туфлях – «корах». Мелькали в толпе на берегу – женщины-модницы в болоньевых австрийских плащах. В городском парке «дудел» саксофон, скользили по пруду лодки, продавали вино и семечки… Мои дед с бабой на причале, прабабушка Оля, младший брат, Тётя Тася с Валеркой – двоюродным братом, дядя Коля и дядя Вася…
В Вилково местные липоване – вполоборота -- взявшись за ручки корзин с клубникою в виде длинного паровозика, семенили шажками по нашему судну; нередко «перёд» такой сцепки тянулся по палубе, середина по трапу, а хвост -- по причалу. Порою сцепка распадалась на отдельные фрагменты, состоявшие из трёх -- пяти – семи человек; корзины были большие, округлой формы, сплетены из ивового прута; недоглядишь малость и вот они -- волоком... по крашеной палубе! Клубника следовала на одесский Привоз. Я бегал по судну и наблюдал за тем, чтоб канальи-носильщики «не царапали мне палубу своими корзинами». Липоване спрашивали с возмущением: а ты кто такой тута будешь – командир нашёлся! Ответ мой таким был: «Вы шутите, товарищи молодые люди? Да я -- член экипажа Белинского! Матросы тут красют-красют, шпаклюют-шпаклюют, а вы мне царапать тут будете?!»
1 сентября 1974 года. В мешковатой морской форме, коротко стриженые первогодки стояли мы на плацу Одесского Мореходного училища Министерства Морского флота СССР. Историю этого учебного заведения исчисляют с 1898 года. Начальник ОРГСО кап-два – капитан второго ранга – приветствовал Училище: «Здравствуйте, товарищи курсаННты!» В ответ звучало тысячеголосое: «Здраа – желаа – тоо – каа – втоо - рааа!»
Подгонка по фигуре форменной одежды… Первые десять дней обучения… И мы -- на барке «Товарищ»! Наша вторая рота «штурманов» в полном составе – 125 вчерашних школьников -- проходили первую свою морскую практику, длившуюся около двух месяцев. По Чёрному морю. …Барк «Товарищ» только-только что возвратился с международной парусной регаты, на которой стал победителем.
«Товарищ» -- это бывший немецкий «Горх Фок». В конце Великой Отечественной он затоплен был, затем его подняли со дна и отремонтировали. Своё новое имя он получил в честь прежнего парусника «Товарищ». «А ну-ка, песню нам пропой весёлый ветер!»…
В наше пребывание на «Товарище» -- на судне -- шли съёмки кинофильма «Капитан Немо». Мы участвовали в массовке: возле бутафорских пушек стояли, по вантам бегали... Моё штатное, так сказать, место было на бом-брам-рее -- на самой верхотуре! Оттуда глянешь вниз, и видишь под собою игрушечный контур палубы и стрелку бушприта…
Драили деревянную палубу мы половинкой кирпича, с водяною примочкой. Стоя. Словно паркет натирали. Каждый тёр свой небольшой участок, пока кирпичик не изотрётся в порошок. Палуба после высыхания сверкала белизной -- это означало, что судно направлялось в Херсон за провизией, а в порт надлежало являться в наилучшем виде, при параде! -- таков порядок флотский с петровских времён.
Вторая моя морская практика, летом следующего 1975 года, прошла на легендарном буксире «Циклон», пересёкшем Атлантику в 1946 году... Про этот маленький буксирчик приписанный к Одесскому порту читайте на сайте «Дунайская волна», рассказ называется: «Тётя Соня из Нью-Йорка»; а так же по адресу: http://rasfokus.ru/photos/photo650739.html
1976 год. В третью плавпрактику, длившуюся полгода, мы с товарищем попали на контейнеровоз «Василий Клочков» Черноморского пароходства. Перед плаваньем наслышаны были о страхах всяких, мол, Бермудский треугольник-Бермудский треугольник… таинственное исчезновение судов-таинственное исчезновение судов…
Какой такой Треугольник! Пустое всё… «Клочков» пару раз проутюжил хвалёный тот Треугольник – и тишина…
Ну, забегаю вперёд. А сначала были: Италия – Испания.
Ливорно -- Малага… Наш взор ослеплён был сказочным блеском витрин – мы в капиталистическом раю! Сплошная витрина от асфальта и до крыши, протяжённостью во всю улицу...
Гавана.
Жара. Доброжелательные лица кубинцев. Танец самба на баскетбольной площадке, стайка мальчишек-попрошаек с их междометием «Псс!»...
Пляж в Сантьяго-де-Куба пуст! Отчего? Почему?.. Кубинцы предпочитали купаться при температуре морской воды плюс двадцать восемь градусов по Цельсию и выше, а в наличии имелось лишь двадцать пять… Купаться без обуви не советовали.
Плескались тёплые волны, в прозрачной синей воде видны были камни, обросшие водорослями и ракушками, плавали разноцветные рыбки, моллюски, шевелились звёзды морские… Наступил босою ступнёй на морского ежа.
Монреаль.
Участники только что закончившихся Летних Олимпийских игр разъехались по домам. Экипаж нашего судна мог бы выставить и три футбольные команды, поскольку штатная численность экипажа близилась к цифре «сорок». Мяч футбольный,.. мы в красных футболках,.. в висках моих стучало слово малинового цвета с белой полосой поперёк -- «Спартак-Москва»: играли мы с портовиками на каком-то загородном стадионе.
В самом городе запомнились: магазин «Магазин Яша – не проходите мимо!», а так же уличное шествие нескольких сотен полуголых молодых людей обоего полу. Передвигались те люди чуть поодаль от той улицы, на которой располагался «Магазин Яша -- не проходите мимо!». Они белокожими были. У меня фотография достоверная сохранилась.
А ещё в те погожие дни на судно наше радиограмма пришла: дескать, в нью-йоркском порту,.. быть может в бостонском -- не помню точно, в каком именно -- к корпусу «Ивана Москаленко» (из серии судов однотипных нашему) водолаз какой-то бомбочку прикрепил, и которая взорвалась затем, оставив на корпусе вмятину…
Нью-Йорк.
«Как только пароход пришвартовался у одного из причалов Нью-Йоркского порта, возле судна остановился обшарпанный автобус», -- это цитата из рассказа Аркадия Хасина «Тётя Соня из Нью-Йорка». В рассказе Хасина описываются события, происходившие в 1946 году. Примерно, такую же самую картину наблюдали и мы, но уже -- в 1976-ом, тридцать лет спустя… И далее цитата: «…тётя Соня, дождавшись пока закончатся портовые формальности, втискивала увольняемых на берег моряков в видавший виды автобус и везла в свой магазин». Именно так было и с нами... Память не сохранила, кто именно: сударь ли, сударыня ли отвозили нас в магазин «отовариваться»? Не родственники ль той самой тёти Сони, эмигрировавшей из России в начале двадцатого века? Этот вопрос задаю я себе спустя сорок лет -- в этом, 2016 году…
Бостон образца 1976 года.
Магазин грампластинок. В магазине стояла фигура моя: в «одесских» туфлях на платформе, в новых джинсах «Джон», купленных в Малаге, в пёстрой рубашке, пошитой из австрийской нейлоновой ткани, поверх рубашки – курточка «монреальская», купленная в «Магазин Яша – не проходите мимо!».
На музыкальном проигрывателе вращался «диск фирменный», источая маломощные ритмы. Деревянным слогом я спрашивал у продавца:
-- Гив ми плиз поп-групп Ди Парбл!
Казалось бы, чего уж проще понять было: поддай, дескать, тембру, душа магазинная! Ить не зайчик дубасит по ящичку! Тяжёлый рок как ни как!
-- Sorry? (простите, не понял) – переспрашивал продавец. – Deep Purple?
-- Дип Парпл!.. Пёрпл-пёпл, язык с тобою своротишь... Ладно уж, гив ми плиз URIAH HEEP. Уан! (один!)
Удивило в Бостоне то, что наполняемость мусорных баков на причале проверял некий, видать, смотритель. Он вылазил из длиннющего своего лимузина и заглядывал в бак...
Старую рубашку мою хлопчатобумажную, опрометчиво оставленную мной у трапа нашего судна, уходившие на обеденный перерыв бостонские работяги сочли за ветошь и стали вытирать ею руки свои. Воротившись к трапу – порча рубашки ещё продолжалась – я выпучил глаза, потеряв дар английской матерной речи,.. да и не знал я сяких-этаких слов по-английски... Расширенные зрачки мои излучали печаль и сожаление: прощай, любимая моя клетчатая рубашка... Работяги в порту получали 49 долларов за семичасовую рабочую смену, а наш матрос второго класса зарабатывал около тридцати долларов в месяц...
Но мы не отчаивались, зная, что купленные нами на нью-йоркских задворках «самопальные» синтетические шубы, ценою по двадцати долларов за штуку, на одесской «толкучке» воплотятся в деньжищи, сулившие безбедной жизни эдак на месяцы вперёд… Тыща рублей! Да хоть бы кабак скупи! Ага, на весь вечер с потрохами… барабанной музыкой в три струны, колонками-усилителем и варьете. «Кабак» -- это ресторан, ежели кто запамятовал, либо не застал советские времена; в ту эпоху кабак обходился в «пять рэ на рыло», то есть по пяти рублей с носа за порцию: бифштекс-жареное яйцо-жареная картошка-салат… вина графинчик -- водки маленький графинчик... Салфетки, хлеб и специи на столе.
Ресторан «У Бабы Ути», что на углу Дерибасовской, к примеру…
А вот в Гамбринусе… парЫ сигаретно-пивные -- у-у-у!.. вешать топор можно было. Скрипка играла, пиво хоть и с недоливом, зато натуральное!
1977 год. В начале года у нас двухмесячная стажировка была в Севастополе, в Стрелецкой бухте. Морские стрельбы, маневрирование, штурманская прокладка, корректура карт… Ошвартованы кормою к причалу: «Свияга», «Рица», малые противолодочные корабли: «горбатые», «альбатросы»…
Палубу швабрили четыре раза в день: перед каждым построением на корабле. …Слышались риторические вопросы рассерженных старослужащих «годков», задаваемые «молодым» -- «карасям»: «Годок я тебе – или балалайка!?»
Вторая половина 1977 года: последняя наша практика. Учебно-производственное судно «Профессор Миняев». Египет – Венеция… Ловили солнце в секстан – задачки решали, плавали в судовом бассейне, спорили в кубрике о прочитанном в журнале «Юность», почитывали научно-популярный журнал «Знание-сила», – он издаётся и по сей день…
Вспоминая годы учёбы в мореходке:
Учебный корпус на Свердлова-8...
«Сабаны» (год постройки – 1827)...
Экипаж на Свердлова-42…
«Экипаж» -- это общежитие. …Ступени гранитные – входная двустворчатая дверь дубовая, арочная. Колонны -- лестничные марши…
Рота наша на пятом этаже размещалась: в двух кубриках, по шестидесяти человек в каждом. Двухъярусные койки, узкие проходы… Иной раз телевизор объявит, мол, а теперь – для самых маленьких: мультфильм! И начиналось оживление в кубрике! Слышался гул от придвигаемых к телевизору банок...
«Банка» в морском лексиконе -- это табурет. Гюйс,.. бакштов,.. бейдевинг,.. галс,.. ба-та-лер-ка -- звучит!
Баталерка – это кладовая на корабле, в которой хранится обмундирование; наша баталерка располагалась между кубриками, на лестничной площадке. Там же, на лестничной площадке стояла тумбочка дневального...
Построение -- вечерняя проверка -- «команде отбой»…
В шесть тридцать утра радиоточка наша шуршала, потрескивала, а затем шептала «команде подъём». По пояс раздетые мы делали утреннюю пробежку вокруг городского квартала; строем -- в столовую, строем -- в учебный корпус. В учебный корпус шагали по улице Энгельса. Архитектура великолепная!
Асфальт под ногами -- колыхались клеша…
Неуставные суконные брюки-клёш заказывали мы в пошивочной мастерской, а «штаны-хэбэ» перешивали сами: штанины отрезались – переворачивались обратным концом – пришивались по месту. «Самопальный» клёш получался.
В субботние вечера в актовом зале – кино; раз в месяц -- танцы… Иногда бегали на танцплощадку «Майдан». Майдан находился на территории парка Шевченко, возле Стадиона.
Воскресенье. Экскурсии, театры,.. либо мы получали «увольнительную» в город. А вот за самовольную отлучку – «самоход» -- нас наказывали тем или иным количеством нарядов вне очереди…
Мы были на полном государственном обеспечении, плюс 9 рублей стипендии, плюс отпускные деньги...
Асфальт под ногами -- колыхались клеша…
Шинель с двумя рядами пуговиц золотистых -- бляхи сверкали – лычки и якоря! Во главе колонны – музыкальный взвод. Вздувал он медные трубы…
Мраморный подоконник -- письма от родных, девушек и друзей…
Хронометр-радиолокатор-гирокомпас-эхолот-импульсно-фазовые…индукцио…нный…пе…ленгатор...лаг…секстан… Секстан -- это навигационный измерительный инструмент, используемый для определения высоты Солнца, звёзд и планет над линией горизонта, а так же для измерения...
Мореходную астрономию читал нам Захарий Борисович Зайдель, по прозвищу Зюзя. В то время в эфир выходила популярная юмористическая телепередача «Кабачок 13 стульев», оттуда, наверно, и прозвище -- от пана Зюзи.
Захарий Борисович невысокого роста был, разговаривал -- растягивая слова, а твёрдое «р» его булькало во всю ивановскую и с особыми резонансами. Положим, кто-либо из курсантов: Ванька Васечкин, к примеру, забывал принести на занятия карандаш -- он возмущался картинно:
-- Васечкин! Эх, Васечкин… Опять карррандаш забыл! А прРидёшь ты на судно?! Горрланить станешь? Мол, капитан – останавливай паррроход! Я карррандаш забыл! Черртить куррс нечем!
Либо поглядывая на меня и, имея ввиду рост мой «ниже среднего», с выражением напускного сопереживания, говаривал:
-- Ну, а ты, Перррепечаев… Кассиопею в секстан КАК ты поймаешь над линией горрризонта? Ты ж, как и я, ничегошеньки не увидишь из-за высокого боРРРта! Понадобится скамеечка!
…Он создал планетарий в Училище, свои лекции он раскрашивал мифами …про жизнь олимпийских богов, про царей стародавних, об их ссорах-раздорах и приключениях, о ррразмётанных пО небу линиях…
О размётаных пО небу линиях…
----------
Уважаемые читатели, сообщайте друзьям своим, размещайте ссылки на наше независимое издание в социальных сетях, на других интернет-ресурсах, -- вместе мы -- сила!
Новые музыкальные ролики, не вошедшие в раздел «Музыкальная шкатулка», вы можете отыскать на канале Youtube.com – «Дунайская волна» dunvolna.org
https://www.youtube.com/channel/UCvVnq57yoAzFACIA1X3a-2g/videos?shelf_id=0&view=0&sort=dd
2016 год