ОМУ ММФ. ШАЛОПАЙ МАМАДУ И КУРСАНТЫ (проза)

Предисловие:

Публикуем выдержки из рассказов Александра Сараева, выпускника 9 роты Одесского мореходного училища Министерства Морского Флота СССР (ОМУ ММФ). Описываемые события происходили в 1984 –1988 годах. Рассказы интересные, но детям до 16 лет, как говорится, читать их не обязательно. Матерные слова, понимаешь ли, сцены распития спиртных напитков… Артисты! Поэтому редакция сочла за должное несколько поправить авторский текст, а также внести некоторые дополнения, которые, надеемся, не вызовут особых возражений и нареканий у автора.

Рассказы мы взяли с сайта https://morexodka.wordpress.com

-- там их, рассказов, более трёх десятков. К ним и Словарь-толмач «пристёгнут». Кроме того -- размещены воспоминания преподавателей ОМУ ММФ -- Средней мореходки, как принято выражаться. Это одно из старейших учебных заведений в Северном Причерноморье, имеет славное прошлое и, будем надеяться, счастливое будущее.

Выдержки из воспоминаний преподавателей следуют после рассказов Сараева.

Мамаду

Первый, увиденный мной негр в жизни, оказался иссиня-чёрный мавританец Мамаду. Нет, это не прикол – это правда. В городе Николаеве, где я жил, строились авианесущие крейсера и прочие высокоумные штуковины с наворотами, -- он был закрытым городом для туристов, к примеру, как Севастополь. Увидеть там иностранца, а особенно негра -- дело немыслимое. Поэтому, поднимаясь по широкой гранитной лестнице-трапу с мраморными балясинами -- оторопел я, лопни мои глаза, от зрелища… Мамаду! Натуральный Мамаду, поджаренный ветрами братской Африки!

Стряслось оное на площадке четвёртого этажа Экипажа Одесского мореходного училища, что на Свердлова 42, ныне это Канатная. Здесь экипаж-то и находился... с кубриками на 20 – 60 курсантов каждый. Это было угловое пятиэтажное здание: огромная столовая с овальными окнами -- клубный зал в полтора этажа, со сводчатым потолком -- полуподвальные помещения – строевой плац во внутреннем дворе,.. -- одним словом, капитально всё было устроено, на века! А учебный наш корпус располагался на Свердлова 8, он и сейчас там находится. Были ещё старинные Сабанские казармы с толстенными стенами и колоннами – так называемые Сабаны. Там военно-морские науки мы постигали.

…Мамаду стоял в летней белой фланке, контрастирующей с его цветом кожи, гюйс был застиранный и с трудом угадывалось, какого цвета он был изначально. На нём, был стандартный, того времени, флотский трусняк, чёрного цвета, такой парашютообразный. На левом рукаве желтели пять лычек, удостоверяющие курс обучения, а в руках он держал мокрый отрез марли для отпаривания брючных стрелок. Обут в форменные военно-морские тропические сандалии, дырчатые такие. Сам он был невысокий, под «ноль» подстриженный, нос -- приплюснутый, губы большие, зубы ослепительно-белые, -- всё, как видел по телевизору! В общем, колоритный персонаж. В голове у меня, почему-то возникла мысль: «прикольно, негр – дедушка».

— Мольодой, можешь, былят, мне гладить бруки? — спросил он с диким акцентом.

Мысли мои смешались -- стоял я в ступоре оттого, что узрел чудо-юдо этакое, никогда мною невиданное… «Так оно ещё и заговорило, -- подумал я. -- От же х-х-хе… уила! Тут Себе лень погладить! А оно, не успев меня увидеть, уже подпрягает!»

  — Нет, я в наряде, — соврал я и в стремительном темпе «ноги сделал».

Было две версии, как он оказался у нас в Бурсе. Первая: выгнали из «Вышки», что на Дидрихсона, как насквозь прогнившего и погрязшего в аморалке, а затем перевели его к нам на механизаторское отделение, -- какой ни есть, а всё-таки иностранец. Вторая: он изначально учился у нас, причём приняли его без вступительных экзаменов по студенческой программе СССР для развивающихся стран. Стипендию ему платили через Госбанк, ежемесячно -- сто пятьдесят полновесных рублей! А мы получали девять и были рады тому.

На нашей «чужбине» научился он пить, как настоящий славянин! Пил, «профессионально», всё, что горит. С горла, из мыльницы, из железной кружки и даже из пыльного пионерского горна, стоящего на шкафу. Была у него такая привычка: выливал пять -- шесть бутылок вина в эмалированное ведро, купленное им в хозмаге, дескать, лень наливать по-отдельности... Когда становилось ему одиноко, душа требовала компании… случалось, первого попавшегося курсанта приглашал он к себе, в канцелярию, где жил с привилегией -- один, и напивался до «синих веников». Кстати, в этом же ведре он и ноги парил холодными зимними днями, ибо чертовски мёрз, -- укрывался ватным, неуставным одеялом -- оно теплее так было.

Разговаривал по-русски он очень плохо и непонятно было, как вообще учился, что понимал в сложной своей специальности.

 — Та, через пять лет, былят, буду начальником порта у себя в Мавритании. — говорил он. — Много, былят, мани папы и диплом – гарантия.

«Былят» — это матюк, вставляемый им для связки слов, куда ни попадя. Видать, полагал, сие прибавляет весу ему и важности, типа бывалый! О себе он рассказывал неохотно, известно было, что из портового города Нуадибу. Отец -- богач и якобы – рабовладелец. Подумать только -- негр имеет рабов! Удивление вызывало и многое другое. Мамаду мусульманин, однако винища хлестал, да свинину уплетал так, что за ушами трещало. К чему отговорка имелась: «Аллах далеко, высоко! Не видит! Да и былят, зачем ему Мамаду какой-то нужен, у него других дел много».

Дурачась мы с Шило как-то раз, задели его за живое -- не помню, что брякнули, вероятно, что-то «расистское» и он погнался за нами по трапу вкруговую. На пятом этаже мы его закружили с лёгкостью, а он, пыхтя и переводя дух, стравил пар:

 — Мамаду всё по(…)бать. Мамаду – пятый курс. Мамаду поймает, былят и даст писыды!

Впрочем, он был не злоблив по своей натуре, быстро забыл обиду свою и никому из сокурсников, уж точно не рассказал, иначе у нас были бы реальные проблемы.

Его уважали в пивнухах и рюмочных. Негр, пьющий «ёрш» в морской форме, обсасывающий рыбью голову, с заломленной папиросой в руке, был в диковинку. Многие угощали его: кто бокалом пива, кто беленькой подольёт, кто сигарету протянет. Он не отказывался, из приличия, хотя материальной нужды не испытывал. На деньги с проданных джинсов и жеванины, после посещения им своей родины, рота могла заседать в наливайках -- хоть месяц!

Был такой случай. Праздновал Мамаду день рождения свой... Притащил портвейн «Приморский» на камбуз и под видом компота -- по стаканам распределил. Разносы с «компотом» попали в столовую, на столы нашей роты. Вычислили. И поднялся шум! Начальник ОРСО Колесов бушевал громко и долго, но ходу этому делу не дали: уж очень ценные были фронцы, иначе говоря -- иностранцы, за которых государство получало полновесную валюту.

Мамаду торжественно вручили диплом,.. именно тогда и забурлила его родная Мавритания, готовясь, к очередному перевороту. Ещё с месяц прожил он в Экипаже, -- заливая за воротник, жаловался на судьбу, эх мол, страна его мусульманская, «сухой закон» -- дело нешуточное…  

— Придётся, былят, самогон гнать. — сетовал он, качая бедной своею головушкой.

Потом Мамаду исчез с горизонта. Последний раз, его видели в декабре 1984-го. Он был в джинсах, заячьей шапке-ушанке и бушлате без погон, -- в том году переворот в Мавритании случился-таки... Ходил слух, будто папа его закупил у нас пару танков для войны против путчистов и на судне том, вместе с танками, Мамаду покинул Советский Союз.

Канцелярию занял каптри Анненков, выгреб три мешка винных бутылок…

И на вырученные в пункте приёма стеклотары деньги, случилось небольшое застолье. Вышло так, что Мамаду, сам того не ведая, проставился на прощанье. И не услышал, увы, одесских слов благодарности... Да и вряд ли достигли бы оные Мавритании, расположенной далеко-далеко – в «сухой» части Африки, с того её краешка, что омывается, «былят», солёными водами Атлантического океана.

Выдержка из рассказа «Первый день»

— Равняйсь! Смирно! Товарищи будущие курсанты, сейчас мы проследуем к Санпропускнику на улицу Комсомольскую для того, чтобы врачи осмотрели вас на предмет вшивости, лишаёв и грибка. Все ясно? Командовал дежурный офицер.

— Давай, покатили. Крикнул кто-то.

— Шагом марш!

Как стадо пингвинов мы не в ногу, как попало, двинулись, травя анекдоты и покуривая. Шли минут сорок и остановились у одноэтажного, невзрачного здания, разбрелись по группам. Закурили. На левой стороне здания висел плакат, на котором жирный чувак в смокинге, котелке и с вампирскими, окровавленными клыками, душил худого негра, а над ними была надпись: «Дядя Сэм, руки прочь от голодающих Африки», хотя на брюхе чувака красовалось: «президент Картер». Справа висел плакат, говорящий о том, что коллектив санпропускника борется за звание победителя в соцсоревновании. Мне стало интересно в соревновании определения вшивых и лишайных что ли борется это чудное предприятие?

Валентин подошёл к левому плакату и, пропалив окурком дырку, вставил бычок дядюшке Сэму в рот. Все заржали. Так, Валик Мишедченко получил кликуху Президент.

Такая толпа на маленьком пятачке не могла не оставить следов своего пребывания. Весь асфальт был заплёван и засеян окурками. Вышла уборщица и, качая головой, запричитала:

 — Что же вы натворили засранцы вы этакие, да вы посмотрите, как вы землю-то засрали, бакланы. Вы же будущие моряки загранплавания!

Тут вышел Михалевский, довольный своей печатью «годен», закурил, смачно харкнул.

— Ах ты печень бакланья, — крикнула уборщица и акулой метнулась к нему — Сейчас ты получишь!

Тот не понял момента и с улыбкой застыл на месте, перекидывая и жуя во рту папиросу «Казбек». Грязная, вонючая тряпка санпропускника шлёпнула его по белой рубахе, оставляя широкие серые разводы. Тот растормозился и вьюном сбежал от уборщицы на другую сторону улицы с проклятьями...

Цитата из рассказа «Рига. Балтика»

…Вместо Талькова нам пришлось прослушать вульгарную, лысую, жирную тётку, в огромных очках и кожаной сбруе. Она, извиваясь, как щука, пела по-французски, наверное, про несчастную любовь.

Выдержка из рассказа…

— Молодец Марик, быстро ты пробку починил. Хвалил Ошовского Карп. Какая-то б(…)ина свои рога или пальцы в розетку всунула, так и не уйдешь с вами домой, спалите здесь всё, -- продолжал он бурчать.

Чай в банке уже был не чай, а чёрная жижа, пахнущая проводами, освежать его передумали и решили разойтись, кто в ленкомнату смотреть по телеку «Взгляд», а кто в кубрик спать. Карп уже ушёл и мы без опаски покинули прокуренную баталерку…

Кела, вздохнув, пошел на КПП мужественно и стойко нести лишения флотской службы. КПП было выдраено мыльным раствором от палубы до мебели и даже со стен были смыты, порочащие офицеров надписи, а «книга посещений» была в обложке, сделанной из газеты, наверное для того, что бы Колесов не увидел курсантских записей на обложке типа «Инна, сначала кормит жареной картошкой на сале, потом даёт, тел №… » или «Если звонит Аня с Поскота, посылай её этак подальше… Были и такого плана «Элеонра -- это не баба -- это  гомосек».

Тоска зелёная… Дневальный зубрил английский, сидя за столом у дверей, хронометр на стене тихо клацал шестерёнками, неумолимо отсчитывая время, проехал трамвай без пассажиров, лязгая колёсными парами, светофор на Свердлова, переключился только на жёлтый мигающий. Пошёл неторопливый дождь, ещё более нагоняющий скуку. Вахтенная ночь…

Кела поймал себя на мысли, что минут пятнадцать не отрывает взгляда от телефона.
— Тарен, сука такая, до сих пор долбит мозг, -- подумал… и улыбаясь, поднял телефонную трубку.
— Алло, это скорая? -- Взволнованно дыша спросил Кела.
— Да, говорите. -- Ответили на другом конце провода.
— Это Свердлова 42, Экипаж мореходки вам звонит, капитан третьего ранга Колосовский! Пришлите психиатрическую к нам, у нас офицер с ума сошёл! Пена у рта, невнятно разговаривает, дебоширит, грозится всё здесь разнести и сжечь, уже газеты жжёт у себя в кабинете…

Чем кончился розыгрыш курсанта Келы,  -- в рассказе  «Тарен-чародей» на указанном выше сайте. 

Выдержка из рассказа «Выпускной»

29 сентября 1988 года, началось, для всех, как обычно, но только не для нас, неторопливо надев форму, мы высыпали на плац для построения, а так как выпускалась только наша рота, конечно же, всё внимание было обращено на нас. Тесля сказал несколько напутствующих слов, вынесли, закреплённую на шесте рынду.

— К торжественному маршу, Училище равняйсь! Смир-р-но! Шагом марш! — командовал Тесля.

Ударили барабаны и оркестр, начищенными, сияющими на солнце трубами заиграл традиционную «Прощание славянки». В последний раз мы, печатая шаг, шли в строю по брусчатке улицы Чичерина. Я с гордостью смотрел на своих таких возмужавших и ставших мне, как братья, товарищей, а ведь пройдёт долгих двадцать пять лет пока мы встретимся вновь в Одессе.

— Рота, смирно! Равнение направо! — командовал Вялый.

На КПП стоял Карп в парадном мундире и отдавал честь, он был такой серьёзный, без своей саркастической улыбки, я тогда даже и не думал о том, что вижу его в последний раз.

— Вольно! Держать строй!

Строй неумолимо продолжал движение, повернув на улицу Энгельса. Малиновым звоном, отозвалась от удара первокурсника огромная, надраенная рында и, казалось, что это «та-там-м-м-м» разносится на весь мир.

— Ур-р-а! —  заорали мы, перекрикивая оркестр и пугая зевак.

Из открытых окон на нас смотрели одесситы, машины, остановленные флажковыми, сигналили… Оркестр безостановочно трубил марш за маршем, молодой, долбил по рынде, как заводной. Пришли в корпус «А», все разошлись по аудиториям, -- вот и настала очередь последнего экзамена… 

Из истории Одесского мореходного училища

1 июля 1898 в Новороссии при Одесском коммерческом училище были открыты классы торгового мореплавания. 

Как пишет Пётр Чванов в своей повести «Мореходы живут на земле», в истории Одесского мореходного училища «просматривается три основных периода его развития и становления»:

первый период – организация классов торгового мореплавания в 1898 году, просуществовавших до 1901 года;

второй – создание в 1901 году училища торгового мореплавания на базе этих классов, действующего до 1920 года;

третий – с 1920 года – техникум водных путей сообщения, а с 1931 года – морской техникум, по статусу относящийся к высшим учебным заведениям, готовившим инженеров узкого профиля.

Летом 1942 года оккупационные румынские власти опубликовали в одесской печати объявление о наборе в частную мореходную школу “Шкуале Марине де коммерчиалле”, которую разместили в помещении Одесского мореходного техникума. Школа просуществовала недолго…

В 1944 году решением Государственного Комитета обороны СССР техникум реорганизован в Мореходное училище Министерства морского флота СССР закрытого типа, которое принято на полное обеспечение государства. С 1991 года училище перешло в систему народного образования Украины.

Ныне это -- Одесское мореходное училище имени А.И Маринеско, ОНМА. За все годы существования училище дало путёвку в жизнь десяткам тысяч моряков, ставших гордостью российского, советского и украинского флотов.

В конце XIX -- начале XX в училище преподавались: русский язык, словесность, иностранные языки, физика, математика, навигация с лоцией, мореходная астрономия, пароходная механика, физическая география, законоведение и другие науки. Специально было построено красивое трёхэтажное здание. Оно размещалось на углу Канатной улицы и Карантинного спуска в порт. В этом здании в левом крыле сначала жили преподаватели, а в правом учились немногочисленные будущие мореплаватели.

Это было привилегированное учебное заведение. Ученики Классов на занятия приезжали на пролётках. Этого себе позволить только обеспеченный человек. На ногах у будущих мореходов были сапоги с короткими голенищами, плечи покрывала черная накидка на белой шёлковой подкладке, а на голове чернела или белела, в зависимости от времени года, морская форменная фуражка.

В больших аудиториях, лабораториях, просторных коридорах здания полы были выложены превосходным паркетом, а стены обшиты дубовыми панелями. Естественный свет проникал во все учебные помещения и коридоры через огромные окна. Поэтому и светлые коридоры, и просторные учебные классы с двустворчатыми высокими дубовыми дверями -- всё это выглядело великолепно.

…Именно здесь, в стенах этого училища, получили свое первое морское образование 5 Героев Советского Союза, 15 Героев Социалистического Труда, 3 адмирала флота, 5 начальников морских пароходств, множество заслуженных капитанов дальнего плавания.

…«Летом 1944 года в Одессу съехались много молодых людей, привлечённых романтикой морских странствий. В вагонах теплушках со всех концов необъятной страны Советов они стекались в Одессу.
Многие из них никогда не видели моря и как моряки увидев после долгого пребывания в море кричат :
– Земля! Я вижу землю.
Так и многие будущие курсанты, впервые увидев море, исступлённо кричали:
– Море! Я вижу море!
Они радостно обнимались, швыряли в воздух свои убогие кепчонки и навсегда прирастали душой к этой загадке природы.

–- Правда, когда мы перевели свои взгляды на Одесский порт, -– вспоминает один из первых курсантов ОМУ послевоенного набора Б.Г.Леонов, впервые увидевший море, – радость погасла. Эйфория сменилась болью от вида разрушенных бомбами и снарядами портовых сооружений, рухнувших в воду портальных кранов. На акватории порта не было видно ни одного судна или хотя бы маленького катера. Когда мы оказались на Приморском бульваре, в глаза бросились до основанья вырубленные деревья на его склонах. Фашисты очень боялись партизан и не пощадили даже деревьев.

Прямо «с колёс» кандидаты для поступления в училище, размещались в экипаже, расположенном на улице Греческая, 9, ставились на котловое довольствие и на следующий же день шли на вступительные экзамены.

В тот памятный 1944 год конкурс на различные специальности был от 15 до 20 человек на место.

Город ещё находился на военном положении. Действовал комендантский час. Ночью соблюдался режим затемнения. Электроснабжение в ночное время отключалось. Время от времени вражеская авиация делала попытки бомбить город. Фашистские стервятники никак не могли успокоиться, что при бегстве из города не успели уничтожить Оперный театр. Теперь их авиация пыталась наверстать упущенное. К счастью это варварство им не удалось.

Вот как описывает послевоенные годы обучения в училище его выпускник, а в последующем и преподаватель Владимир Шиф:

Жарким августовским днём я впервые переступил порог Одесского мореходного училища. Сразу же я попал в прохладу парадного вестибюля, и оказался у подножия широкой лестницы, которую все называли парадным трапом, мраморные ступени которого вели на второй этаж. Сразу у входа, справа, за массивными каменными перилами была узкая площадка. Над ней висела надраенная до зеркального блеска судовая рында. Вахтенный курсант каждые полчаса перекладывал винтовку с примкнутым штыком на левую руку и отбивал одинарные или двойные склянки.

Абитуриенты, ожидавшие решения своей участи сидели на ступеньках парадного трапа. Обычно и курсантам, и абитуриентам запрещалось не только сидеть, но и ходить по этому трапу, но в этот день никто не обращал на это внимания.

Абитуриентов вызывали по одному. Начальник специальности зачитывал анкетные данные, оглашал результаты вступительных экзаменов и медицинской комиссии. Члены комиссии задавали абитуриенту различные вопросы. Выслушав ответы абитуриента, начальник училища отпускал его, не объявляя результата. Через несколько дней на училищной доске объявлений был вывешен приказ о зачислении абитуриентов, прошедших мандатную комиссию.

Чтобы не принести в казармы вшей и какой-нибудь инфекции всем зачисленным курсантам предписывалось постричься наголо, пройти санобработку и сдать все вещи на прожарку в дезинфекционный пункт на улице Старопортофранковской, 10.

Утром 31 августа новобранцы были построены в две шеренги. Командир 7 роты капитан–лейтенант Строчков, высокий худощавый офицер, произвёл ранжировку и разбил нас на два взвода по тридцать человек в каждом.

– С этой минуты вы курсанты Одесского мореходного училища. Вам предстоит в кратчайший срок освоить азы огневой и строевой подготовки, изучить и научиться выполнять распорядок дня. Вы должны научиться нести вахтенную службу. Для этого вам даётся два месяца, которые называются организационным периодом. По окончании этого периода вы сможете увольняться на общих основаниях в город, а пока до 7 ноября вам объявляется казарменное положение, –- объявил командир роты.

После этого нас отвели в полуподвальное помещение, в котором находился вещевой клад. Там каждый из нас получил рабочее платье, то есть синие хлопчатобумажные брюки и такую же рубаху – голландку. К рубахе пристёгивался на пуговицах синий форменный воротник с тремя узкими белыми полосками по контуру.

Кроме того, выдали по комплекту нательного белья, бескозырку без ленточки и грубые рабочие ботинки, которые старожилы почему–то называли «гадами», хотя многие из ребят, через головы которых прокатилась война, впервые за многие годы надели настоящую, надёжную обувь. Особый восторг у всех вызвали легендарные «тельняшки».

Наголо остриженные в одинаковой форме мы стали очень похожими друг на друга, отличаясь только ростом. Два здания экипажа находились в Лермонтовском переулке. Кубрики 7 роты находились на втором этаже дома № 9. На каждой койке висела табличка, на которой каждый из нас должен был написать свои фамилию и инициалы.

Получив матрасы и другие постельные принадлежности, мы сразу же приступили к тренировкам по заправке коек. Наконец командир роты признал состояние кубриков удовлетворительным и приказал строить роту для перехода на ужин. С этого момента все переходы на прием пищи совершались строем.

После ужина одесситов отпустили домой, чтобы отнести свои цивильные вещи. Остальные курсанты побросали своё тряпье в мусорный ящик, оставив только самое приличное.

Первого сентября в 07 – курсанты были построены во дворе экипажа. На правом фланге выстроился училищный оркестр во главе с дирижёром, хромым Янусом.

Курсанты старших курсов были в белых форменках и белых бескозырках. Новобранцы на фоне бравых старшекурсников выглядели неуклюжей серо–синей массой.

Дежурный по училищу, также одетый в белую фуражку и белый китель, из–под которого выглядывала чёрная кобура пистолета, стоял на левом фланге, наблюдая, как командиры рот и старшины наводят порядок в своих ротах.
– Равняйсь! Смирно! – вдруг громовым голосом прокричал он. – Равнение на–ПРАВО!

Оркестр грянул встречный марш.

В дверях экипажа появился начальник ОРСО, подполковник Рачковский. Чётко печатая шаг, дежурный по училищу пошёл навстречу ему. Начальник ОРСО тоже перешёл на строевой шаг. Они встретились точно посредине строя, одновременно остановились в трёх шагах друг от друга и чётко приложили руки к своим головным уборам. Оркестр замолк.

– Товарищ подполковник Одесское мореходное училище к переходу в учебный корпус построено, – всё также громко и отчётливо доложил дежурный по училищу.

Приняв доклад, и не отнимая руки от мичманки, начальник ОРСО повернулся лицом к строю и придирчиво осмотрел его.

-- Здравствуйте товарищи! – громко крикнул он.

-- Здравия желаем, товарищ подполковник! – громко и дружно ответил строй.

– Ведите курсантов в учебный корпус! – негромко приказал он повернувшись к дежурному по училищу.

– Училище, на пра-ВО! Шагом – МАРШ! – скомандовал тот.

Курсанты дружно повернулись направо. Оркестр с места рванул марш «Прощание славянки». Помимо воли в душе плеснулась горячая волна и мы впервые в жизни ощутили свою причастность к флоту.

Оркестр играл марши, в лучах утреннего солнца ярко сияли начищенные до блеска трубы. Чуть-чуть растянувшись и чётко печатая шаг, мы прошли по улице Белинского, повернули на Успенскую, а затем на Канатную. Прохожие на тротуарах останавливались, заворожено глядя на моряков. В 07-50 колонна уже втягивалась во двор учебного корпуса на улице Канатной, 8.

Каждая рота и оркестр имели на плацу строго определённые места, заняли их и застыли в ожидании. Вдруг в абсолютной тишине раздаются 4 сдвоенные склянки, что означает, стрелки часов в Одессе показывают 8 часов утра. Дежурный по училищу командует:

–- Училище, на флаг СМИРНО! Флаг ПОДНЯТЬ! Красное полотнище медленно ползёт по флагштоку и, наконец, замирает у самого клотика, чтобы подставить себя утреннему ветру и гордо затрепетать».

https://morexodka.wordpress.com/2015/03/31/петр-чванов-мореходы-живут-на-земле-по/

-----------  

Уважаемые читатели, новые материалы на сайте мы стараемся размещать, примерно, раз в месяц. Сообщайте друзьям своим, оставляйте ссылки на наше независимое издание во всемирной сети. Вместе мы -- сила!

Новые музыкальные ролики, не вошедшие в раздел «Музыкальная шкатулка», вы можете отыскать на канале Youtube.com – «Дунайская волна» 

https://www.youtube.com/channel/UCvVnq57yoAzFACIA1X3a-2g/videos?shelf_id=0&view=0&sort=dd

2021 год