ХУНВЭЙБИНЫ В КИТАЕ

Воспоминания профессора Столичного педагогического университета Пекина Ли Чжэнжун о «Культурной революции» в Китае:

«В эпоху культурной революции возникли свои формулы. Достаточно было произнести одно слово, чтобы те, кто находился рядом, продолжили за тобой фразу. Ежедневно мы просыпались и произносили фразу: «Великий председатель Мао Цзэдун, поучая, говорил», с этой же фразы начинали любое собрание на работе, она могла прозвучать даже на свидании. Если вы приходили в магазин купить что-нибудь, вы должны были начать свою речь с этой формулы, иначе вам бы просто не продали то, за чем вы пришли. За ней следовало изречение Мао Цзэдуна, а продавец отвечал на нее другой фразой председателя, и только потом можно было сказать, за чем вы, собственно, пришли. Высказывания Мао черпались из нескольких источников. Первым была «Красная книжечка» — собрание изречений Мао Цзэдуна объемом 271 страница, которое нужно было знать наизусть, при случае найти подходящую фразу и сказать ее продавцу. Следовало подбирать фразы для похода в магазин за обувью, для приема пищи. Например, в последнем случае можно вспомнить высказывание Мао о том, что не следует пренебрежительно относиться к еде.

Кроме цитатника в число основных источников входило четырехтомное собрание сочинений Мао Цзэдуна, которое также было обязательной литературой. Из собрания сочинений обязательно нужно было выучить наизусть три текста: «Служить народу!», «Юй-гун передвинул горы» и «Памяти Н. Бетьюна». Все остальное нужно было очень хорошо знать, например философские работы Мао «Относительно практики» и «Относительно противоречия», политические работы, такие как «К вопросу о правильном разрешении противоречий внутри народа» — эта речь стала одной из основ культурной революции. Внутренние противоречия — это когда человек ставит личные интересы выше интересов общественных и становится врагом народа. Для того чтобы стать врагом народа, достаточно слегка нарушить строжайшие идеологические нормы, например вырвать листок из цитатника Мао. В нашем городе был такой случай: один человек шел по улице и случайно наступил на газету с изображением председателя, в результате его обвинили в преступлении и казнили. У нас дома для цитатника Мао Цзэдуна и других его сочинений было выделено особое место. Во избежание подобных случаев красные книжечки со временем начали выпускать в прочной пластиковой обложке. У моего дяди были большие проблемы из-за того, что он сравнил форму прически Мао с плевательницей, а мой двоюродный брат неоднократно пытался покончить с собой. Постоянно нужно было доказывать, что вы любите и уважаете вождя. Кроме указанных изданий, были еще «Новейшие указания председателя Мао Цзэдуна», в число которых попадали последние высказывания председателя. Если газеты хотели опубликовать какое-нибудь высказывание Мао, сделанное в ходе личного общения, они должны были запросить у него разрешения, и, если он позволял, новое изречение сразу разлеталось по всей стране. Нельзя было искажать формулировку, то есть нельзя было просто процитировать Мао, но следовало ссылаться на определенное издание (например: «Согласно журналу „Красное знамя“, Мао Цзэдун сказал...»). Обычно все издания публиковали разрешенное к печати председателем одновременно. Ежедневная газета «Жэньминь жибао» выходила утром, поэтому телевидение и радио немного ее опережали и сообщали о новых высказываниях председателя в тот же день. Чтобы устранить эту несправедливость, было решено сообщать о новых изречениях председателя в полночь: агентство «Синьхуа» передавало, что сказал Мао, и в шесть часов утра новость появлялась одновременно и в газете, и на радио. Из уважения к председателю китайский народ не только знакомился с новостями утром, но и задерживался до полуночи, чтобы как можно раньше познакомиться с новостями агентства. Обычно их слушали не дома, а собирались на центральной площади города — там были установлены репродукторы. Высказывания обычно были небольшими и очень удобными для немедленного запоминания. Когда я учился в младших классах, учителя собирали нас и отводили на площадь слушать новые изречения.

Хунвейбины («красногвардейцы») произошли от цзяофаней («бунтарей»), представлявших собой объединения рабочей молодежи, которые нарушали законы и боролись против социальной несправедливости. И те и другие появились благодаря высказыванию Мао: «Бунт — дело правое!». Учащиеся школ выступали против учителей, студенты — против профессоров. Я в то время был в младших классах и выступал против директора моей школы. Феномен бунтарства быстро распространился по всей стране, в основном это были организованные группировки. В одном учебном заведении могло быть от одной до трех группировок, у них были свои названия и свои идеи, из-за чего между ними возникали противоречия и конфликты. Одна группировка могла обвинить другую в том, что та недостаточно революционна, и из этого мог вырасти большой конфликт, что в конце концов приводило к хаосу: различные группировки хунвейбинов и цзяофаней устраивали беспорядки и дрались между собой по всей стране.

Стать хунвейбинами хотели все, но для этого нужно было соответствовать определенным идеологическим требованиям. Например, к моей семье были претензии из-за того, что наши родственники раньше владели небольшим магазином — мы не могли считаться «чистым» пролетариатом и очень радовались, когда нашим родственникам удавалось стать хунвейбинами.

10 августа 1966 года была организована первая встреча председателя с хунвейбинами (впоследствии состоялось еще восемь встреч), во время которой школьница преподнесла Мао красный нарукавник. Сразу после этого нарукавники вошли в моду. Конечно, мы тоже хотели удостоиться такой чести. Обязательно кто-то из руководства группировок цзяофаней должен был сказать: вот ты хунвейбин, тебе положен нарукавник. Кстати, отец той школьницы тоже стал жертвой критики, на него тоже надевали колпак и табличку с самокритикой...

«Искоренить четыре пережитка и установить четыре новые нормы». Смысл культурной революции заключен в этом выражении: мы должны отказаться от старой культуры и установить новую культуру, идеологию, обычаи и привычки. Вся страна была вовлечена в борьбу с этими четырьмя пережитками. В нашей семье был такой ритуал: утром мы, дети, вставали, кланялись родителям, бабушкам и дедушкам и отправлялись по своим делам. Но поскольку этот ритуал ассоциировался со старыми порядками, в какой-то момент мы от него отказались. Во времена культурной революции мы начали кланяться портрету Мао Цзэдуна. Даже от традиционного котла для приготовления пищи нам пришлось отказаться, он тоже был связан со старой культурой, поэтому такие котлы исчезли по всей стране. Даже письмо к брату я заканчивал пожеланием долголетия вождю.

Это движение охватило всю страну. Было запрещено продавать книги, кроме книг Мао и теоретиков марксизма-ленинизма. Классические китайские романы были запрещены. У моего дяди было издание «Троецарствия», и, конечно, он его очень хорошо прятал. Однажды я его нашел. Когда отец обнаружил, что я читаю «Троецарствие», он сжег его в печи, так как у меня могли возникнуть большие проблемы, если бы кто-нибудь узнал об этом. Разумеется, сочинения Конфуция и другие классические труды тоже были запрещены.

Никакого кино у нас в то время не было. Показывали только две картины... Кроме этого, появились еще восемь образцовых революционных опер — ставить можно было только их, все мы ходили смотреть эти постановки. Фактически, образцовая революционная опера представляла собой единственный доступный вид искусства — их тоже показывали в кино, а кино можно было посещать бесплатно.

Обычно перед тремя иероглифами имени Мао Цзэдуна ставились еще несколько иероглифов, которые нужно было произносить без ошибки: великий учитель, великий вождь, великий главнокомандующий, великий кормчий. Эти словосочетания тесно связаны с ритуалом, который повторялся ежедневно: утром я докладываю Мао Цзэдуну о своих делах, вечером — о результатах. Утром перед портретом Мао мы рассказывали ему о планах на сегодня: дорогой председатель, мы непременно будем действовать в соответствии с вашими указаниями — и дальше следовала цитата, выбиравшаяся исходя из того, чем вы должны были заняться: работой, учебой и так далее. По окончании следовало поклониться. Этот ритуал отправлялся совместно — в кругу семьи, в кругу учащихся, целым заводом, поэтому нельзя было избежать этой церемонии. Желательно, чтобы все знали, что вы выполнили все как подобает. Вечером вы сообщали о том, что действовали в соответствии с учением Мао, и, конечно, в вашем докладе должна была присутствовать доля самокритики: я старался, но не во всем преуспел, завтра будет новый день, и я обязательно постараюсь соответствовать идеалам.

«Дацзыбао» — газета, написанная большими иероглифами. Эти стенгазеты предназначались для того, чтобы широко и свободно высказывать свое мнение и вести широкие дискуссии, они вывешивались в общественных местах. Действительно, мы могли свободно высказывать свое мнение, но не должны были выходить за рамки идеологии Мао Цзэдуна. Обо всем, кроме Мао Цзэдуна, можно было говорить свободно: можно было говорить плохие вещи обо всех, о любых начальниках и руководителях, в том числе о верхушке компартии. В первом дацзыбао, составленном лично Мао Цзэдуном, был выдвинут лозунг «Огонь по штабам» — главным объектом критики был Лю Шаоци, хотя Мао и не упоминал его напрямую. Такие газеты были очень распространены и составлялись даже школьниками младших классов.

О путешествиях. Один вид билетов позволял путешествовать по одной провинции, другой вид — по всей стране. Билеты второго вида выдавал только горком — это был очень ценный документ, достать который стоило больших трудов. Существовали отдельные талоны на различные виды продовольствия, талоны на одежду».

Коротко по данной теме:

После провала «Большого скачка» позиции Мао Цзедуна пошатнулись. Поэтому Мао поставил перед собой две главные задачи: уничтожить оппозицию, у которой начали появляться мысли о реформах экономики и занять чем-то бедствующие народные массы, свалив всю вину за провал «Большого скачка» на внутреннюю оппозицию и внешних врагов. В 1966 году 11-й пленум ЦК КПК принял «Постановление о великой пролетарской культурной революции». Мао считал, что экономические элементы капитализма легко подавить, опираясь на господство государственной собственности. А вот культура, сознание людей остается все еще старым, буржуазным и то и феодальным. Он воспользовался и тем, что наибольшее напряжение в китайском обществе возникло между широкими массами и новым чиновничеством, почувствовавшим «вкус к жизни».  На расширенном заседании Политбюро Мао говорил: «Надо, чтобы на смену пришли люди молодые, не отягощенные эрудицией, но стоящие на твёрдых позициях». Тем самым он дал понять, что решил опереться на миллионы молодых людей — полуграмотных студентов и школьников, недовольных учебной дисциплиной и возрождающейся в Китае социальной несправедливостью.

25 мая 1966 года на одном из факультетов Пекинского университета появилось первое дацзыбао. Мао дал указание перепечатать эту дацзыбао по всей стране. Как только всем стало известно об инициативе пекинских студентов, молодежь стала обвешивать стены своих вузов дацзыбао, в которых славили Мао и обличали местных чиновников и профессоров за всё, что наболело: за плохое питание, зажим критики, несправедливые оценки на экзаменах. Получив такую поддержку от «Председателя», толпы возбужденной молодежи стали нападать на тех, кого считали «каппутистами» (тайными сторонниками капиталистического пути). Чиновников, партийных деятелей, интеллигентов избивали, унижали, водили по улицам городов в колпаках, с оскорбительными плакатами, а потом часто убивали. Некоторые партийцы находились фактически под домашним арестом, либо бесплатно трудились на производстве. 

...Отряды хунвейбинов отрезали косы и сбривали крашеные волосы у женщин, раздирали слишком узкие брюки, обламывали высокие каблуки на женской обуви, разламывали пополам остроносые модные туфли, заставляли владельцев магазинов и лавок менять название, останавливали прохожих и читали им цитаты Мао Цзэдуна, обыскивали дома в поисках «доказательств» неблагонадёжности хозяев, реквизируя при этом деньги и ценности.

21 августа 1966 г. Мао призвал хунвэйбинов явиться к нему в Пекин. Сотни тысяч людей бросились в столицу на поездах, попутных машинах и даже пешком. Теперь Мао был окружен массой своих фанатичных поклонников, устраивал их парады на площади Тяньаньмэнь, где они восторженно потрясали красными книжками цитатника Мао. С этих парадов хунвэйбины шли «разбираться» с врагами председателя. Мао подчеркивал, что борьба должна быть «ненасильственной». Однако это слово означало – «невооруженная». Против применения силы кулаков Мао не возражал.

...Чистке подвергались государственные организации.

...Однажды студенты из университета национальностей «отловили» Панчен-ламу, которого также подвергли нещадной критике со стороны масс. После всего этого очень модно в хунвэйбинском сообществе было делиться трофеями – кто кого поймал и «очистил».

Хунвэйбины громили древние храмы и музеи — все, что связано с «непролетарской культурой» считалось бесполезным или вредным.

Служба государственной безопасности помогала хунвэйбинам. Армия обычно не мешала им — недовольные Мао Цзэдуном военачальники были арестованы, министр обороны Линь Бяо поддерживал Мао. Известно высказывание Линь Бяо, опубликованное в одной из газет хунвэйбинов в 1967 году: «...за дело убили или по ошибке — всё равно не так уж много,... но всё равно в целом погибло меньше, чем погибает в одной битве… Так что потери минимальны… Хунвэйбины — это небесные воины, хватающие у власти главарей буржуазии».

Вскоре в среде хунвэйбинов началось расслоение по признаку происхождения. Они поделились на «красных» и «чёрных» — первые были выходцами из семей интеллигенции и партработников, вторые — дети бедноты и рабочих. И у тех и у других при себе были одинаковые цитатники, но все их трактовали по-своему. Убийца после столкновения банд мог сказать, что это была «взаимовыручка», вор, укравший кирпичи с завода, оправдывался тем, что «революционный класс должен гнуть свою линию». Мао всё хуже и хуже контролировал основную массу «генералов культурной революции».

В Гуанчжоу в июле-августе 1967 года в вооружённых стычках между отрядами организации «Красное знамя», с одной стороны, и «Ветер коммунизма» — с другой, погибли 900 человек, причём в перестрелках участвовала артиллерия. Но это было не самое страшное для Мао. Куда опаснее стала та часть хунвэйбинов, которая стала бросать вызов авторитету самого Мао. Еще осенью приобрела большое влияние всекитайская молодежная организация «Ляньдун» которая создала патрули для противодействия погромщикам. «Ляньдун» стал выступать с лозунгом «Поджарим Цзян Цин». Тогда несколько сот активистов этой организации были арестованы, но сама организация не сдалась – несколько раз студенты штурмовали здание Министерства общественной безопасности КНР, и в феврале часть арестованных выпустили.

...Во второй половине 1968 года армия взяла ситуацию в стране под контроль. Многие города пришлось брать штурмом. Гуйлинь штурмовали 30 тысяч солдат и бомбили напалмом.

Сам Мао считал, что в ходе «культурной революции» «было 30 процентов ошибок и 70 было сделано правильно».

Хунвэйбинам был брошен новый лозунг: «Вернитесь к занятиям и продолжайте революцию», но на этот раз молодежь не последовала указанию великого кормчего. Мао с раздражением говорил, что университеты превратились в «независимые королевства». Тогда были сформированы «рабочие агитбригады» из людей, которые ненавидели хунвэйбинов и мечтали о прекращении их произвола. Разумеется, эти отряды также были лояльны Мао. В июле 1968 г. они вторглись в университет в Пекине и стали избивать хунвэйбинов. Снова пролилась кровь.

В августе 1968 г. войска и «рабочие агитбригады» заняли университеты и разгромили непокорных.

Решив вопрос о власти, Мао заявил об изменении направления борьбы. Хватит громить, пора сосредоточиться на перевоспитании...

В ходе «культурной революции» проводилась кампания по отправке части студентов, рабочих и военных из городов в сельские районы Китая. Другая -- кампания «самокритики»: в ходе которой «неблагонадёжные» китайцы должны были в письменной форме «каяться в своих грехах» и ошибках перед партией. В стране создавались школы кадров, в которых чиновники проходили обучение. Основной системой, которая практиковалась в таких школах, была система «трёх третей». Заключалась она в том, что треть рабочего времени бывшие кадры занимались физическим трудом, треть — теорией и треть — организацией производства, управлением и письменной работой.

Подводя итоги «культурной революции», официально длившейся вплоть до смерти Мао Цзедуна в 1976 году, большинство историков не рискуют называть цифры погибших в ходе её проведения. Масштабы жертв разнятся от нескольких сотен тысяч до нескольких миллионов.

Литература и источники:

Яковлев М.И. 17 лет в Китае. М., 1981

«Русская планета» http://rusplt.ru/world/li-chjenjun-kulturnaya-revolyutsiya-glazami-ochevidtsa-9919.html

«История революций» www. Ir.spb.ru

«Межрегиональная лига журналистов» www. liga-press.ru

-----------  

Уважаемые читатели, сообщайте друзьям своим, размещайте ссылки на наше независимое издание в социальных сетях, на других интернет-ресурсах. Вместе мы -- сила! 

Новые музыкальные ролики, не вошедшие в раздел «Музыкальная шкатулка», вы можете отыскать на канале Youtube.com – «Дунайская волна» dunvolna.org

https://www.youtube.com/channel/UCvVnq57yoAzFACIA1X3a-2g/videos?shelf_id=0&view=0&sort=dd